главная страница
главная страница

Ван Вэй. Тайны живописи - Оригинальные подарки и прикольные сувениры

ВАН ВЭЙ (699 - 761 г.г.) - китайский живописец и поэт. Основоположник китайской монохромной пейзажной живописи, использующей тональные возможности туши. В лирических пейзажах создавал возвышенные обобщенные образы природы. В стихах отмечал едва уловимые краски и оттенки природы. Выражал социальные мотивы в мечтах об идеальном государстве.

Средь путей живописца тушь простая выше всего. Он раскроет

природу природы, он закончит деяние творца.

     Порой  на  картине  всего  лишь  в  фут  пейзаж он напишет

сотнями тысяч верст. Восток, и запад, и север, и юг лежат перед

взором  во  всей  красе.  Весна или лето, осень, зима рождаются

прямо под кистью.

     Когда  приступаешь  ты  к  водным  просторам, бойся класть

плавучие горы. Когда расположишь  ты  ветви  дорог,  свитых  не

делай, сплошных путей.

     Хозяину-пику  лучше  всего  быть высоко торчащим; гости же

горы нужно, чтоб мчались к нему.

     Там,  где  сгиб  и  обхват,  поместим, пожалуй, монашеский

скит; у дороги, у вод мы поставим простое жилье.

     Селу или ферме придай ряд деревьев, составив их в рощу: их

ветки охватывать тело  картины  должны.  Горе  иль  обрыву  дай

водную  ленту:  пусть  брызжет  и  мчится...  Однако  потоку не

следует течь как попало.

     У рта переправы должно быть лишь тихо и пусто; идущие люди

пусть будут редки, в одиночку.

     Дав мосту-понтону на лодках плыть, все ж хорошо вздеть его

выше. Поставив рыбачий челн человека, снизить  его,  скажу,  не

помешает.

     Средь  скал  нависших  и  опасных  круч  хорошо б приютить

странное дерево. В местах, где высится стеною кряж,  невозможно

никак дорогу прокладывать.

     Далекий  холм  сольется с ликом туч, а горизонт небес свой

свет с водой соединит.

     В  том  месте  гор,  где  их замок иль крюк, проток скорей

всего оттуда выводи. Когда ж  дорога  подошла  к  утесу,  здесь

можно дать навесной мост.

     Когда на ровном месте высятся хоромы и террасы, то надо бы

как раз, чтоб ряд высоких ив стал против человеческих жилищ;  а

в  знаменитых  горных  храмах  и  молельнях достойно очень дать

причудливую ель, что льнет к домам иль башням.

     Картина  дали дымкою накрыта, утес глубокий -- в туче, как

в замке. Флажок на виннице пусть высоко висит среди  дороги,  а

парус странника недурно опустить в начале вод.

     Далекие  горы  нужно  снижать  и  раскладывать; близким же

рощам надо скорее дать вынырнуть резко...

     Когда  рука  пришла  к  кистям  и  туши,  бывает,  что она

блуждает и играет в забытьи... А годы,  луны  вдаль  идут  и  в

вечность,   -   и   кисть   пойдет   искать   неуловимых  тайн.

Таинственно-прекрасное прозреть -- не в многословии секрет;  но

тот, учиться кто умеет, пусть все ж идет за правилом-законом.

     Верх  башни  храмовой  пусть  будет  у  небес:  не следует

показывать строений. Как будто есть, как будто  нет;  то  вверх

идет, то вниз бежит...

     Холмы  заросшие,  бугры  земли лишь частью приоткроют верх

жилища: травою крытый  дом  и  тростниковый  павильон  тихонько

выдвигают жердь и шест.

     Гора  поделена  на  восемь  граней,  а камень виден с трех

сторон.

     Когда  рисуешь беззаботность туч, то не давай клубиться им

грибом узорным чжи.

     Фигуры  пусть  не  больше дюйма с небольшим, а сосны сун и

туи бо пусть выйдут фута на два ввысь.

     Когда  рисуешь ты в пейзаже горы-воды, то мысль твоя лежит

за кистью впереди... Гора в сажень, деревья ж в фут,  дюйм  для

коней и доли для людей.

     Далекие  фигуры  все без ртов, далекие деревья без ветвей.

Далекие вершины  без  камней:  они,  как  брови,  тонки-неясны.

Далекие теченья без волны: они -- в высотах, с тучами равны.

     Такое в этом откровенье!

     Талия  горная тучей закрыта; стены скалы прикрыты потоком;

башня-терраса прикрыты  деревьями;  путь  же  проезжий  застлан

людьми.

     На  камень  смотрят с трех сторон, в дорогу смотрят с двух

концов; гляди в деревья по верхам, смотри в воде ступню ветров.

     Вот таковы законы!

     Когда    изображаешь    горы-воды,    рисуй   холмы   хоть

ровным-ровные,   но   с   острою   вершиной;   рисуй    вершины

острым-острые,  но  в  связной  цепи;  рисуй скалу с отверстием

пещеры и стену острую отвеса; рисуй повисшие в пустотах глыбы и

круглые, как шар, холмы.

     Река  --  дорога вдаль, прошедшая везде; когда же две горы

сожмут дорогу, то называй ущельем это. А если две  горы  сожмут

реку, потоком это именуем.

     То,  что  похоже на гряду, но выше, называй хребтом; а то,

что ровно тянется, куда бы ни  хватал  твой  взор,  то  именуем

нагорьем.

     И  если  кое-как  на это обратить вниманье, то вот и общее

подобие пейзажа!

     Кто  смотрит на картину, тот стремится видеть прежде всего

дух. Затем уж различает он, где чисто, где мазки.

     Реши,  что гость и что хозяин: кто примет и с поклоном кто

придет. Расположи в величественный ряд толпу вершин; коль много

их -- то хаос, беспорядок; коль мало -- вяло, простовато.

     Не  надо их ни много и ни мало... Лишь различи, что дальше

и что ближе.

     Далекие горы не могут с ближайшими слиться горами. Далекие

воды не могут с ближайшею слиться водой.

     Где  в  талии  горы  прикрыт обхват, поставь туда строения

храмовые; где берега реки  --  обрыв,  а  дальше  --  насыпь  и

плотина, клади, пожалуй, маленький мосток.

     Где  нет  дороги, там пусть рощи и леса; где берег прерван

-- древний переезд; где воды прерваны -- в тумане  дерева;  где

воды разлились -- помчались паруса; а в тайнике лесов -- жилище

человека.

     Перед  обрывом -- древние деревья: их корни рваные свились

узлом лиан; перед потоком -- каменные глыбы: узор  причудливый,

следы воды на нем.

     Когда  рисуются деревья чащ лесных, далекие редки и ровны,

а близкие часты и высоки. Коль есть на  них  листва,  то  ветвь

нежна,  мягка;  коль листьев нет, - упруга и сильна. Кора сосны

-- что чешуя; у туи ж белой взмотан ею  ствол.  Коль  на  земле

растет, то корень длинный, ствол прямой; на камне ж -- скрючена

в кулак и одинока.

     В   деревьях   древних   множество   частей:   мертвы  они

наполовину; в холодной роще  спряталась  пичужка;  ей  холодно,

уныло-сиротливо.

     Коль  идет  дождь  --  не  различишь ни неба, ни земли; не

знаешь, где здесь запад и восток. Коль нет дождя, но  ветер  --

только знай гляди за ветвями дерев. Коль ветра нет, но дождь --

верхи дерев под тяжестью согнулись. Прохожий  встал  под  зонт,

рыбак надел рогожу...

     Приходит  дождь  --  подобрались  и  тучи; а небо -- синяя

лазурь...

     Когда ж слегка туман и сеется тихонько мгла -- гора усилит

яшмовую сочность и солнце близится к косым отсветам...

     В  природе  ранней  тысячи  вершин хотят заутреть; дымка и

туман тонки, неуловимы; мутна-мутна остатняя луна, и вид ее  --

сплошное помраченье.

     А  вечером смотри: гора глотает красное светило, и свернут

парус над речною мелью. Спешат идущие своей  дорогой,  и  двери

бедняка уже полуприкрыты.

     Весной:  туман  --  замок,  а  дымка -- что покров. Далеко

дымка тянет белизну... Вода -- что  выкрашена  ланем1,  а  цвет

горы чем дале, тем синей.

     Картина  летом:  древние  деревья кроют небо, зеленая вода

без волн; а водопад висит, прорвавши тучи; и здесь,  у  ближних

вод, - укромный, тихий дом.

     Осенний  вид:  подобно  небо  цвету  вод;  уединенный  лес

густым-густеет. В  воде  осенней  лебеди  и  гуси;  и  птицы  в

камышах, на отмелях песчаных...

     Зимой,  смотри;  земля взята под снег. Вот дровосек идет с

вязанкой на спине.  Рыбачий  челн  пристал  у  берегов...  Вода

мелка, ровнехонек песок.

     Коль  ты  рисуешь  горы-воды вместе, ты должен рисовать по

сменам этим.

     Теперь, коль скажем так:

     "Утесы-этажи в замке тумана"; иль так:

     "В Чуские горы тучи уходят"; иль так еще:

     "Осеннее небо утром очистилось"; иль так:

     "У древней могилы рухнувший памятник"; иль так еще:

     "Дунтин (озеро) в весенней красе"; иль так:

     "Дорога  заглохшая,  я  заблудился",  - то все такого рода

выраженья мы именуем подписью к картине.

     Вершины  гор  нельзя в одном шаблоне дать; верхушки дерева

нельзя давать в одной манере. Одеждою гора себе берет  деревья,

а гору дерево берет себе, как кость.

     Нельзя  давать  деревья  без  числа:  важнее показать, как

стройны, милы горы. Нельзя нарисовать и горы  кое-как:  а  надо

выявить здоровый рост дерев.

     Картину,   где   подобное   возможно,  я  назову  пейзажем

знаменитым.

Примечания

1 Лань - индиго

Перевод академика В. М. Алексеева

Текст воспроизведен по изданию:

Ван Вэй. Стихотворения. Москва, "Художественная литература", 1979

Перевод  В  М  Алексеева впервые опубликован в журнале "Восток"